Многие сетуют на засилье инородных понятий и терминов, переживая за культуру речи подрастающего поколения. Но на самом деле за чистоту русского языка можно не бояться — он обладает невероятной гибкостью и способен ассимилировать любые иностранные «вторжения».
В русском языке, по разным оценкам, от 10% до 16% слов — заимствованные. И век цифровизации усилил приток слов-мигрантов в русскую речь. В основном из английского языка.
Англицизмами сыпят в IT-сфере, ими разговаривает молодежь, они добрались до большой политики. Обыватель бьет тревогу — английский язык поглотит русский, но филологи успокаивают — этого не случится.
Если бы Чехов был зумером
Язык меняется вместе с действительностью, это норма. Если язык неизменен, значит, он мертв, объясняют лингвисты. Другое дело, что не всегда изменения радуют носителей языка, а иногда откровенно пугают.
Например, можно взять отрывок из произведения Чехова «Три сестры». В нем нет устаревших слов, там все понятно для современного читателя.
«Сегодня ты вся сияешь, кажешься необыкновенно красивой. И Маша тоже красива. Андрей был бы хорош, только он располнел очень, это к нему не идет. А я постарела, похудела сильно, оттого, должно быть, что сержусь в гимназии на девочек.
Вот сегодня я свободна, я дома, и у меня не болит голова, я чувствую себя моложе, чем вчера. Мне двадцать восемь лет, только... Все хорошо, все от бога, но мне кажется, если бы я вышла замуж и целый день сидела дома, то это было бы лучше».
Можно представить, что писатель родился в начале нулевых, став представителем поколения зумеров. Тогда тот же отрывок мог бы звучать:
«Сегодня от тебя крутой вайп и Машка — зачет. Андрей был бы норм чел, но раздулся и это дикий зашквар. А меня в бумеры записывать пора, наверное. Скинула кучу кило пока агрилась в гимназии на тянучек. Вот сегодня я форевер алонг: у меня вписка на одного, не болит голова и я не чувствую себя дединсайдом».
Безусловно, это шутка, вряд ли кто-то напишет подобное всерьез. Молодежь понимает, что эти заимствованные слова еще не стали общепринятыми, скорее, они служат для распознавания «свой-чужой», и скоро канут в лету или изменятся до неузнаваемости.
«Что касается русского языка, то за него бояться не нужно. Он действительно великий и могучий, синтаксис русского языка не изменяется», — заверила доктор филологических наук, профессор Марина Солнышкина.
Ассимиляция и экономия
Язык — это система, состоящая из элементов. Можно представить, что система русского языка – склад строительных материалов: кирпичи, гвозди, доски. А каждый носитель — строитель, возводящий свой дом, и он выбирает те конструкции, которые ему по силам и удобны.
Так, в России живет очень много людей, характеризующихся как «билингвы», то есть двуязычные. Это особенно характерно для национальных республик. При этом билингвами могут быть как представители коренных народов, так и все остальные жители региона.
Например, в Бурятии можно услышать фразу: «Ты что делаешь? Совсем хама угэ?». «Хама угэ» переводится как «нет ума», и часто используется для характеристики бестолкового человека, дурного поступка. И эту фразу используют как буряты, так и русские. Им так удобно и понятно.
Особенность русского языка в его силе ассимиляции. Он впитывает инородные слова, вертит их, обкатывает, добавляет к ним суффиксы и окончания, меняет ударения, начинает склонять, спрягать и полностью русифицирует.Так английские copy и paste превратились в копипасту и копипастить, voice в войснуть, leave — в ливнуть.
«Почему я говорю, что русский язык могуч? У него, как у системы, есть фильтры отбора. Мы можем Чарльза заменить на Карла, и Теодор превращается в Федора», — объяснила Солнышкина.
В каких словах постоянно путают род
То есть если ребенок, играющий в компьютерные игры, скажет: «Я его дефитнул» — не надо его поправлять. Да, глагол «дефитнул» не характеризует подростка как знатока русского. Но требовать от геймера высокопарное «я нанес ему поражение» бессмысленно.
«Здесь срабатывает закон экономии языка. Мы всегда экономим свои когнитивные усилия и усилия, которые необходимы на продуцирование речи. Это происходит естественным образом. Понятно, что в официальной обстановке никто не будет говорить "дефитнул". Но в том контексте оно было уместно», — отметила филолог.
Почему крутон — не гренка
Русский язык обходится с англицизмами бесцеремонно. Он или меняет их, порой до неузнаваемости, или использует только в случае крайней необходимости. Например, попытка заменить слово «блин» модным «панкейком» потерпела неудачу.
«Это то же самое, что крутон и гренка. Крутон можно продавать за 150 рублей, а гренки нет», — пошутила специалист.
Несколько лет назад в Сети подверглось осмеянию сленговое слово «поридж». Английское «porridge» переводится как «каша». Мем с кашей из дорого московского кафе высмеивает отказ поколения Z от здравомыслия в угоду англицизмам и модным названиям.
С панкейками случится то же самое. Навязчивое стремление заменить этим словом «блинчики» приведет к тому, что англицизм или уйдет вообще, или изменится. Это естественный процесс в русском языке и обилие модных англицизмов специалистов не страшит.
