Климатический рай в Сибири: метеоролог о глобальном потеплении

Тема глобального изменения климата все чаще получает новые поводы для обсуждения. При этом у ученых нет единого мнения — потепление происходит или похолодание, насколько проблема серьезна для планеты, и какую роль в этом играет человек. Однако последствия уже моделируются.

О том, как климатические изменения влияют на Сибирь и когда ждать катаклизмов, в интервью Sibnet.ru рассказала ведущий научный сотрудник Сибирского регионального научно-исследовательского гидрометеорологического института (СибНИГМИ) Марина Здерева.

— Ученые спорят о том, потепление или похолодание идет на Земле. Какого мнения придерживаетесь Вы?

— Для научных работников определяющим является не мнение, а факты. В глобальном плане последние десятилетия отмечается потепление — средняя температура по всему земному шару в среднем возрастает примерно на 0,4 градуса в пересчете на десять лет. В России теплеет опять же в среднем примерно на 2 градуса за десятилетие, но неравномерно по территории, сильнее — Арктическая зона.

Следует отметить, что оценки многолетних трендов температуры несоизмеримо малы по сравнению с суточными, сезонными и межгодовыми колебаниями в умеренных широтах, где мы с вами живем.

Когда говорят о глобальном потеплении, то имеют в виду среднюю многолетнюю температуру по всему Земному шару. Конечно, это не означает, что температура везде и непрерывно растет. Например, в Южной Сибири, если мы возьмем последние десять лет, увидим и более теплые, и более суровые зимы. 

А гипотезы о глобальном похолодании апеллируют к временным интервалам в сотни, тысячи и даже миллионы лет. То есть оценки зависят от масштабов. Сейчас в климатологии принят временной масштаб — 30 лет. Именно такие интервалы служат базой для оценивания текущего состояния климата.

— В чем причины изменения климата?

— Ученые строят различные гипотезы. Одни говорят, что виновата деятельность человека, производящего все больше парниковых газов, другие указывают на изменения солнечной активности, третьи утверждают, что магнитное поле стало «дырявым». В истории Земли уже чередовались и теплые и ледниковые периоды, задолго до промышленного развития — это аргумент против антропогенного фактора.

Учесть все влияющие факторы невозможно, к тому же вступают в силу взаимодействия. Например, когда растет температура на полюсах, тают ледники, повышается уровень океана, увеличиваются осадки, и человек тут меньше всего влияет на ситуацию, так как весь процесс уже запущен.

— Чего ждать дальше? На сколько потеплеет в конечном итоге?

— Чтобы понять, как изменится наш климат, мировое сообщество ученых разрабатывает климатические модели. Задают различные сценарии, в которых, например, регулируется уровень парниковых газов, активность солнца, характеристики океанов и другие факторы. И получают набор прогнозов на 10-50 и больше лет. Тестируют модели по данным наблюдений прошлых лет.

Если считать, что климатических моделей уже больше двух десятков, и у каждой по несколько сценариев, дающих разный прогноз, то какой из них верный? В последнее время стало понятно, что лучше рассматривать прогнозы по ансамблям. Это статистическая процедура, которая особым образом объединяет выходные результаты, при этом убираются грубые ошибки и конечный результат ближе к реальному. Однако идеальной модели не существует, на сегодняшний день невозможно учесть в формулах все факторы, связи и взаимосвязи процессов на планете.

— То есть точный прогноз вообще невозможен?

— Когда я пришла работать в 80-е годы, гидродинамический, то есть модельный прогноз давали только на три дня. К тому же те модели выдавали результат атмосферных процессов, то есть движения воздуха, только на уровне примерно пяти километров, где нет влияния подстилающей поверхности.

За 40 лет произошла революция в моделировании: сейчас мы уже видим достаточно качественные автоматизированные прогнозы температуры приземного воздуха, осадков, ветра. И работы по совершенствованию моделей, в том числе климатических, активно продолжаются во всем мире.

Возможно, что человек все больше будет понимать очень сложные связи процессов разного масштаба и как их математически учитывать. Возможно, накопление знаний приведет к прорыву в области моделирования. Хотя есть скептики, уверенные, что природные связи такие сложные и непредсказуемые, что мы больше чем на 10 дней не сможем прогнозировать никогда. 

— Есть прогноз, что глобальное потепление превратит Сибирь в «климатический рай» примерно к 2080 году. Учитывая это, нужно ли России участвовать в различных программах по сдерживанию потепления?

— Эта одна из теорий. В потеплении можно найти как плюсы, так и минусы. В Сибири не помешает повысить температуру, чтобы выращивать растения не один короткий сезон, меньше тратить денег на отопление и теплую одежду. Но вместе с потеплением меняется и биомасса, появляются какие-то вредители или происходит их миграция и так далее...

Для отдельных мест на планете это уже опасно. Во-первых, есть места, где рост температуры сопровождается засухой, а это значит голод. Во-вторых, таяние ледников грозит повышением уровня океана и подтоплением прибрежных регионов. Возможно, когда-то потребуется и переселение. Но этот процесс все равно растянется на многие поколения.

Потепление идет медленно, это хорошо, есть время на адаптацию. Люди готовятся к изменениям.

— Синоптики говорят, что в Новосибирской области только зимы становятся более теплыми. Так ли это и с чем связано?

— Это происходит по всей России. В Сибири более заметно, что зимы становятся теплее и более снежными. А летние месяцы не дают стабильных сдвигов. Тоже касается и осени.

Но ровной температуры нет ни в тёплую, ни в холодную зиму. Климатические изменения можно определить лишь по набору статистических характеристик. Без этого обманчиво кажется, что в детстве морозы были сильнее.

Потепление идет примерно с 1996 года, сейчас темп увеличился. Но, с другой стороны, наш организм адаптирован к таким изменениям, ведь перепады температуры в течении одного дня могут быть более, чем на 10 градусов.

— Относительно влияния человека. Влияет ли на изменение климата вырубка деревьев, из-за которой усиливаются ветра? Какие еще факторы влияют?

— Этот фактор не самый важный для ветра, и для изменения климата в целом. Одно извержение вулкана покроет все вырубки на всем земном шаре. Лесные пожары тоже мощный фактор выделения СО2 для запуска каких-то изменений. Уничтожение лесов влияет не столько на климат, сколько на экологию и на сохранение биожизни.

— Как прогнозируется пожароопасность? И для чего нужны эти прогнозы?

— Факторы возникновения пожаров делятся на метеорологические и антропогенные. Наша задача как раз оценить возможность горения по метеорологическим условиям, то есть по температуре воздуха, влажности, осадкам.

В нашем институте разработана и автоматизирована методика получения прогнозов пожароопасности по всей территории Урало-Сибирского региона до пяти суток. По установленным индексам рассчитываются классы пожароопасности, чем выше класс, тем выше угроза пожаров. Ну а дальше – человеческий фактор, небрежное обращение с огнем.

Прогноз пожароопасности используют МЧС и лесоохрана, чтобы проводить рейды, ограничивать посещения лесов, запрещать палы травы.

— Пожароопасность увеличивается вместе с глобальным потеплением?

— В Западной Сибири лето не стало теплее и число пожаров существенно не изменилось. Хотя восточнее нас, тоже в Сибири, серьезные пожары происходят в основном из-за дефицита осадков. Мы знаем о грандиозных пожарах в Австралии. Есть научное мнение, что в связи с глобальным потеплением увеличилось число экстремальных погодных явлений.

Любые изменения в системе океан-атмосфера-ледниковый покров взаимосвязаны. Это ведет к изменению в поведении синоптических процессов — перемещению воздуха, а с ним влаги и тепла, вслед за этим меняется и повторяемость опасных явлений. И нам предстоит совершенствовать прогнозирование под новые реалии.

— Если говорить о краткосрочных прогнозах, сегодня синоптики могут географически точно определять будущую грозу?

— Вопрос точности прогнозов в данном случае связан с масштабом явления. Грозы очень локальное явление, то есть условия для развития мощных вертикально протяженных облаков в летнее время могут возникнуть в очень ограниченном пространстве, которое иногда «проваливается» между точками наблюдения.

Надо понимать, что предсказать подобное явление можно лишь в некотором радиусе с привязанной вероятностью даже на 1-2 дня. Поэтому одной из решаемых задач в ходе нашего исследования было определить размеры кластера, для которого прогнозы будут иметь значимость. В итоге мы получили решения для нескольких вариантов радиусов: от 10 до 150 километров.

Наши прогнозы полностью автоматизированы, их результаты поступают оперативным синоптикам, которые принимают окончательное решение, анализируя условия возможности возникновения грозы по всем имеющимся у них материалам. Ежедневно синоптики решают сложные, но интересные задачи.

— Над чем в СибНИГМИ вы сейчас работаете?

— Создали компьютерные модели для прогнозирования гололеда и заморозков отдельно на почве и в воздухе, передаем их на испытания. Синоптики будут тестировать новую систему прогноза заморозков весной и осенью в этом году, а гололеда в течение двух лет.

— А почему это важно? Разве это не забота дорожных служб?

— То, от чего мы падаем на улицах, называется гололедица. А гололед — это охлаждение жидких капель до замерзания на проводах, деревьях и других поверхностях, что может привести к обрыву проводов и сломать деревья, поэтому важно его предсказать.

В нашем регионе это редкое явление, поэтому системы прогноза будут испытывать два года. Если системы окажутся эффективными, синоптики будут использовать их в дальнейшем.