Ровно 30 лет прошло с момента присуждения президенту СССР Михаилу Горбачеву Нобелевской премии мира. И с тех пор не утихают ожесточенные споры — одни считают, что эту награду он получил за предательство интересов страны, другие — за искреннею попытку найти общий язык с Западом.
Летом 1990 года шли напряженные переговоры об объединении германских земель. А если точнее, речь шла о полном поглощении Западной Германией (ФРГ) главного союзника СССР — Восточной Германии (ГДР).
В ходе переговоров Москва добивалась двух вещей. Во-первых, нейтралитета объединенной Германии (гарантий ее невступления в НАТО). Во-вторых, речь шла о выплате Советскому Союзу большой компенсации.
У Москвы был мощнейший козырь — Западная группа советских войск в Германии. В ее состав входило более 300 тысяч солдат и офицеров и 4 тысячи танков — грозная сила.
Ситуация долго оставалась неопределенной и даже базовые договоренности не были очерчены. Горбачев пригласил канцлера ФРГ Гельмута Коля слетать вместе с ним на Кавказ, чтобы в спокойной обстановке обсудить спорные моменты. Германия приняла приглашение.
Но Коль решил сразу расставить точки над i. После прилета в Москву 14 июля 1990 года он заявил, что если президент СССР настаивает на нейтралитете объединенной Германии, немецкая делегация тут же садится в самолет и улетает обратно.
«Мы летим на Кавказ, господин бундесканцлер!» — сказал Горбачев, дав понять, что готов к самым широким компромиссам.
Моральная «компенсация»
В итоге 12 сентября 1990 года был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, поставивший точку в объединении ГДР и ФРГ. Москва не создала к этому ни единого препятствия.
Советские войска покинули Западную Европу без каких-либо гарантий. СССР получил незначительные выплаты, в том числе в форме кредитов, а также заверения в вечной благодарности и дружбе со стороны немцев.
А Горбачев 15 октября 1990 года был удостоен Нобелевской премии мира. В заявлении Нобелевского комитета говорилось, что присуждена она за «ведущую роль в мирном процессе, который характеризует важную составную часть жизни международного сообщества».
На самом деле премия советскому лидеру была вручена за содействие воссоединению Германии. Его кандидатура была прямо предложена германским руководством. «Благодаря Михаилу Горбачеву произошли значительные политические и экономические перемены в Советском Союзе и странах Восточной Европы», — приветствовал награждение президент США Джордж Буш.
«Это вдохновляет. Это питает мою позицию, мое настроение, интеллектуальное, эмоциональное и физическое состояние, дает ощущение, что мы на правильном пути», — сказал Горбачев в интервью американскому телеканалу ABC.Без обиняков тогда на этот счет высказался спикер Верховного совета Латвии Дайнис Иванс. По его словам, с одной стороны премия мира дана президенту страны, в которой происходят далеко не демократические вещи. «С другой стороны... разрушение мировой коммунистической системы связано с именем господина Горбачева», — подчеркнул латвийский политик.
Предательство или наивность
Критики Горбачева считают, что он мог и должен был добиться от Запада серьезных уступок. «Стоило бы поставить вопрос о том, чтобы советские войска в Германии оставались и впредь, то есть вообще навсегда, также как и американские войска», — вспоминал бывший замминистра иностранных дел СССР Александр Бессмертных.
«И вот тут наша дипломатия должна была ринуться и... выбить гарантии нераспространения НАТО на восток, заполучить право оставить свои войска в определенном объеме, так сказать, и количестве в Германии», — пояснил замглавы МИД, добавив с глубоким сожалением, что ничего этого сделано не было.
Германские власти готовы были пойти и на выплату огромных компенсаций. Советник Коля по внешней политике Хорст Тельчик говорил: «Если бы Горбачев запросил 50 или 80 миллиардов марок, разве мы бы сказали "нет"?». Дипломат и помощник Горбачева Валентин Фалин впоследствии заявлял, что речь могла идти и о 100 миллиардах марок.
«Мы предали собственные интересы. Мы предали всех наших союзников. Не только, кстати, европейских. Мы подвели мину под нашу политику, которую придется разряжать ближайшие 100–200 лет! Я предупреждал Горбачева: если мы пойдем по пути капитуляции, то Европа и мир не только не выиграют, а это будет начало нового витка холодной войны...», — отмечал Фалин.Немецкий историк Мартин Ауст полагает, что советский лидер руководствовался умозрительными идеалами и думал о своей роли в истории. «Горбачев был уверен в том, что сможет создать новый Советский Союз, интегрированный в новый миропорядок, в котором не будет места американо-советскому противостоянию и холодной войне».
Профессор истории Лондонской школы экономики Владислав Зубок не верит в наивность президента СССР. По его мнению, он осознавал, что времена изменились, и по большому счету пространства для маневра у него не было: «Советское руководство поняло, что зубную пасту невозможно загнать обратно в тюбик. Началась новая эра».
Сам Горбачев за все эти годы не изменил своего мнения. «Мое чувство по отношению к Объединению Германии сегодня такое же, как и тогда. Это одно из важнейших дел моей жизни. Оно имеет большое значение для жизни большого количества людей. Я очень ценю этот день. И я восхищаюсь всеми, кто принимал в этом участие», — заявил экс-президент СССР в октябре 2019 года в интервью журналу Spiegel.Мнение Путина
Президент России Владимир Путин в интервью американскому режиссеру Оливеру Стоуну заявил, что Горбачев допустил большую ошибку. Когда решался вопрос об объединении, его убеждали в том, что в одном Советский Союз может быть уверен — восточная граница НАТО не будет отодвинута дальше на восток. «В политике нужно такие вещи фиксировать. Но он просто поговорил и решил, что все на этом закончено», — уточнил Путин
«Мы не только способствовали объединению Германии и войска оттуда вывели, мы и из других стран Восточной Европы войска вывели в ожидании, конечно, что в связи с прекращением Варшавского договора прекратится существование и НАТО или, в крайнем случае, как нам говорили в свое время, не будет расширяться, наступят какие-то тектонические изменения в системе наших взаимоотношений», — сказал президент России.
«Россия считала, что если немецкий народ стремится к воссоединению, то мешать этому контрпродуктивно, вредно и несправедливо, и способствовала этому, причем фактически бескорыстно», — посетовал при этом российский лидер. «Те кредиты, которые мы получили, — это слезы», — заключил Путин.
