Сегодня из-за городского шума колокольный звон слышен лишь неподалеку от церкви. Раньше звук разносился на километры и говорил слушателям о многом. Для неграмотных людей церковные колокола были аналогом СМИ и навигации.
Они сообщали о праздниках и важных событиях, а в Сибири еще служили маяками — здесь существовал специальный метельный звон. Когда снег заметал дорогу и застилал глаза, у путников оставался только один ориентир для спасения — звон колокола. А звонарь не мог перестать звонить, пока не уляжется стихия, даже если метель кружит сутки без остановки.
В 1990-е энтузиасты начали возвращать эту часть почти потерянной российской культуры. Нашлись такие и в Новосибирске — их усилиями появились школа звонарей, музей колоколов и Центр колокольного искусства, который сейчас возглавляет кампанолог (специалист по колоколам), кандидат искусствоведения и церковный звонарь Алексей Талашкин.
«Колокольный звон – это музыка, но это и больше, чем музыка. Это и средство оповещения, благовест – вечевой колокол, это разговор с богом, молитва. Это и средство связи, язык. Люди раньше понимали, о чем говорит колокол, к чему призывает звонарь», — рассказывает Талашкин.
Историческое место
Центр колокольного искусства при Новосибирской метрополии, школа звонарей и музей расположены на улице Большевистской, на территории церкви во имя Михаила Архангела. До 1990 годов здание нынешней церкви было кинотеатром «Заря».
«Мы находимся в историческом месте, здесь было село Усть-Иня. Оно основано в начале XVIII века. Его жители долго добивались строительства церкви и, что удивительно, советская власть разрешила его в 1922 году. Она прослужила до 1947 года, а затем здание отдали под кинотеатр», — говорит Талашкин
Позже на этом месте для кинотеатра построили каменное здание. В 1990-е его забросили и тогда церковь попросила его себе. Так что передача церкви кинотеатра было не случайной, уточнил собеседник.
Рядом с храмом сейчас размещаются вагончик школы звонарей, появившейся в 1997 году, и домик музея колоколов. А еще есть звонница, комплект колоколов которой собран из произведений двух новосибирских заводов и одного московского. Правда, сейчас они больше колокола не льют.
Свое литье
У Центра есть свой цех, где ведутся исследования старинных колоколов и реставрация. Литейщик и формовщик Лев Инякин один из тех, кто занимается этой работой. Он рассказывает, что в Центре оказался «совершенно неслучайно»: стоило ему однажды позвонить в колокол, как он увлекся этой темой, окончил школу звонарей и стал литейщиком.
«Недавно мы отлили копию уникального колокола, сделанного в 1860 годы в Екатеринбурге мастером Михаилом Григорьевичем Яринским. Сам колокол разбит, и его невозможно реставрировать, но мы сделала максимально возможную копию и услышали его звук», — хвалится Инякин.
Если колокол можно отреставрировать, то мастера обязательно это делают, потому что утрата даже одного — невосполнимая потеря. Всего известно порядка 300 сохранившихся старинных сибирских колоколов.
Мастера мечтают заново сделать еще один колокол – тобольского литья 1840 года. В Тоболе был колокольный завод, свидетельствуют документы, но ни одного изделия не сохранилось. Тот, что есть в Новосибирске — единственный, и он расколот напополам.
Чтобы услышать его, придется сделать более сложную работу — не просто снять копию, но дорисовать на компьютере недостающие части, затем отпечатать модель на 3D-принтере, а уже затем отливать.
«Отлить просто колокол несложно, ведь формула колокольной бронзы давно известна: 20% олова, 80% меди. А сделать его хорошо звучащим — сложно», — говорит Инякин.
Кстати, продолжает литейщик, в старых колоколах формулу не соблюдали, а исходили из возможностей. Так, знаменитый завод Гилевых из Тюмени добавлял много цинка, потому что имел право переплавлять на колокола артиллерийские гильзы, а там был цинк.
Новосибирские мастера лить хорошие колокола уже умеют и делают их по заказам для церквей в разных регионах. А в прошлом году, послушав их колокола, к ним подошел заезжий батюшка.
«Где, — спросил, — такие хорошие колокола взяли?». «Сами отлили», — ответили. «А мне сделаете?». «Сделаем, а куда их доставить, отче?». «В Париж». Везли колокола дипломатическим автобусом, через Бельгию, теперь сибирские «колокольчики» звонят в столице Франции.
Колокола — на тракторы
До 1917 года в стране находилось порядка миллиона колоколов. За время советской власти было утеряно не менее 70%. Чего стоил выдвинутый лозунг: «Колокола — на тракторы», хотя машины делают, конечно, не из бронзы. Колокола сдавали в специальный тракторный фонд. Писатель Михаил Пришвин записал в дневнике, как снимали колокола в Загорске и Москве.
«22 ноября. 1929 год. В Лавре снимают колокола, и тот в 4000 пудов, единственный в мире, тоже пойдет в переливку. Чистое злодейство, и заступиться нельзя никому и как-то неприлично: слишком много жизней губят ежедневно, чтобы можно было отстаивать колокол», — писал Пришвин.
По словам Талашкина, в Сибири изъятые колокола везли на особые склады, где они лежали десятилетиями – до 50-х и даже 60-х годов прошлого века. Советской власти не столько нужна была бронза, сколько то, чтобы не звучал колокольный звон. Часть из этих колоколов люди спасли.
Новые потери принесли 1990-е. Спасенные от коммунистов колокола возвращались в церкви, но оттуда их воровали и сдавали в металлолом. Так могли пропасть до половины сохранившихся колоколов, считает Талашкин. Ирония судьбы: советскую власть дореволюционные колокола пережили, а перестройку — нет.
Сибирские колокола
Сколько колоколов было в Сибири — никто не знает. Их изучением особо не занимались. В XIX веке была одна работа — протоиерей Александр Солоцкий 25 лет собирал информацию для статьи «Замечательные по Сибири колокола и между ними ссыльный углический», опубликованной в журнале «Москвитянин» в 1846 году.
«Углический» — это набатный колокол из города Углича. Его «казнили» отсечением языка и сослали в Тобольск за то, что известил жителей города о смерти царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного. В ссылку 20-пудовый колокол тащили наказанные жители Углича.
В музее Центра тоже есть замечательные колокола, например «столыпинский», отлитый на деньги царского премьер-министра. По словам Талашкина, Столыпин объезжал переселенческие поселки вместе с министром сельского хозяйства Александром Кривошеиным.
И в одном из поселков к чиновникам вышли жители, поднесли хлеб-соль и попросили разрешить дать поселку имя Столыпин. Петр Аркадьевич согласился. А мужики «вкругорядь» попросили еще 500 рублей на школу и 1 тысячу рублей на церковь. «Грант», видимо, был получен, потому что церковь в поселке построили и колокола купили.
В 30-е годы, когда поселок уже назывался Советский, церковь разрушили, но местный житель Иосиф Бумагин спас один колокол и повесил в пожарной части. Его покрасили в красный цвет (краска частично сохранилась). Колокол извещал о пожарах до середины 1960-х. А когда в помещении оборудовали электрическую сигнализацию, Бумагин спас колокол вторично.
Позже один из внуков Бумагина передал колокол в Центр. По характерному орнаменту специалисты установили, что он отлит на тюменском заводе компании «Гилев и сыновья».
В Центре сейчас собрана самая большая в России коллекция этого завода. Еще один колокол завода найден в Иерусалиме, два, предположительно, в Пекине и Харбине. А в родной для них Тюмени сохранилось всего четыре колокола.
В музее хранится колокол из Новосибирского театра оперы и балета. Театр открывался в мае 1945 года оперой «Иван Сусанин», в ней патриотическая песня «Славься» сопровождалась колокольным звоном. Сам колокол дореволюционный — его изготовили в 1904 году.
Самый старый предмет в коллекции — колокол литья Московского пушечного двора 1650-х годов. Нашли в Ярославле через «Авито», там и выкупили. Хорошо, что хозяин поверил новосибирцам и продал практически по цене металла.
Есть в Новосибирске еще уникальные колокола — зашиверские, но хранятся они в музее института археологии. В 1969 году академик Алексей Окладников организовал экспедицию в заброшенный в XIX веке город Зашиверск, расположенный за Полярным кругом в Якутии. По меркам Крайнего Севера, это было большое поселение, там жило до 500 человек, а основан был Зашиверский острог в 1639 году.
Окладников привез не только колокола, но и звонницу, которую установили в музее под открытым небом. Зашиверские колокола — уникальные, они приплюснутые по форме и с оригинальными, ни на какие другие непохожими орнаментами. В составе много цинка, в результате колокола получились латунные, такие делали для кораблей, а не церквей.
Пропавшие колокола Чингиса
В музее хранятся не только колокола, но и все найденные осколки. Особое место среди них занимают фрагменты неуловимых чингисских колоколов, за которым снаряжались около трех десятков экспедиций на протяжении семи лет.
Легенду о колоколах из старинного села Чингис (первое упоминание — 1630 год) записал журналист и историк Вадим Журавлев. Она захватила кампанологов, и они решили колокола отыскать. Село расположено в Ордынском районе, на берегу Обского водохранилища. Здесь стояла богатая церковь.
Кампанологи нашли заметку в газете, где говорились, что когда тут разбился 30-пудовый колокол, жители решили отлить новый в 100 пудов. Журавлев записал историю о том, что 1930-х годах, когда закрывали местную церковь, колокола сняли и хотели увезти через Обь в соседнее Спирино, а позже – на переплавку.
«А потом — по Божьей воле или мужички постарались — но лодка пошла ко дну, – пересказывал историю Журавлев. – И место жители вроде знают, но искать колокола не надо, когда время придет – они сами найдутся. Можно сказать, что чингисские колокола – наш Китеж».
На начало поисков жив был свидетель, местный житель Михаил Иконников. Он рассказал, что, когда колокола сбрасывали на землю, самый большой «утащил за собой двух рабочих», один из которых сразу умер. Колокола разбили кувалдами, а обломки отвезли на берег, к пристани.
Дело было весной. Вскоре лед вскрылся, пошла шуга, и она унесла осколки колоколов в Обь. Иконников помнил, что самый маленький колокол местный бригадир забрал на карьер – звать рабочих на обед. Председатель колхоза, когда услышал этот звон, поехал в бригаду, забрал колокол и утопил его на середине Оби.
За время поисков сотрудники Центра нашли всего несколько маленьких осколков, предположительно, они принадлежат большому стопудовому колоколу. В нем было больше 20% олова — жители не поскупились. А поиски в конце концов решили прекратить. Их результатом стали книга «Зов чингисского колокола» и одноименный фильм.
Бывший руководитель Центра игумен Владимир Соколов сравнил найденные осколки с просфорой. «Этот кусочек металла — как святыня. Его кто-то отливал, его кто-то освящал… Я представляю частицу колокола как просфору. Мы вкушаем через нее пищу истории нашей», — говорил он.
