Российская экономика сохраняет больше связей с внешним миром, чем иранская, поэтому нельзя сказать, что Иран — это будущее России, к тому же российское население не готово жить как иранцы, закрывая только базовые потребности, такое мнение высказал научный сотрудник Центра ближневосточных исследований Адлан Маргоев.
«Я не готов согласиться с тем, что Иран — это будущее России. Сходство может быть лишь в том, что экспорт энергоресурсов для России важен, как и для Ирана — это одна из крупных доходных статей бюджета», — сказал Маргоев в интервью «Интерфаксу».
Он отметил, что разветвленность отечественной промышленности и ее технологическая база, несмотря на некоторые пробелы, несравнимо более развитые, чем у иранской экономики. И у российской экономики остается больше цепочек связи с внешним миром, чем у Ирана. Поэтому санкции нужно сравнивать не в совокупности, а изучать каждый сектор отдельно.
В Иране есть понятие экономики сопротивления, добавил Маргоев. Это меры по импортозамещению, переориентация иранской экономики с европейских контрагентов на азиатские, чтобы диверсифицировать цепочки поставок, и развитие экономики, основанной на знаниях.
По его словам, на основе иранского кейса видно, что достижение полной самодостаточности в плане производства основных благ, продуктов, товаров и услуг в отрыве от внешнего мира невозможно. Что страна с населением 84 миллиона человек, что страна с населением 145 миллионов, обе нуждаются в модернизации производственной базы, в поставке новейших технологий, нормальном экономическом обмене с остальными странами мира.
«И мое внутреннее ощущение — не знание, а ощущение — заключается в том, что российское население не было бы готово жить в сходных с Ираном условиях, когда его значительная часть реализует только базовые потребности. Запросная позиция российского населения по уровню жизни выше, поэтому нам придется работать больше над тем, чтобы сохранить уровень жизни, достигнутый за последние два десятилетия», — считает Маргоев.
