Казаки и "ряженые"

Форма, шашка и нагайка — это все, что осталось от современного казака? Или люди по-прежнему готовы верно служить народу и государству? Корреспондент Sibnet.ru на примере Омска выясняла, есть ли еще порох в казачьем движении.

Сейчас в Омске более 25 казачьих организаций, но фактически они малочисленны. Директор Омского филиала Российского фонда культуры, историк Алексей Сорокин рассказывает, что всплеск интереса казачеством пришелся на 80–90-е годы прошлого века. Многие неожиданно вспомнили, что Омск до 1920-х годов являлся столицей Сибирского казачьего войска. Но со временем интерес стал достоянием определенного круга лиц. "С тех пор кто-то выращивает цветы, кто-то разводит кошек, а кто-то увлекается казачеством. И это нормально", — говорит Алексей Сорокин. Он предупреждает, что очень легко попасть под очарование современных казаков. Но современное движение следует относить больше к культурному, нежели военизированному. В дореволюционной России оно имело под собой экономическую основу: сословные привилегии, земельный надел. А сейчас без такой поддержки оно будет долго возрождаться.

Корреспондент Sibnet.ru побывала в Омской крепости, где находятся казачьи военно-патриотические курсы. "Наша задача — научить парней выживать и защищать Отечество, семью, веру", — рассказывает руководитель Дмитрий Туев, тренирующий ребят. Он — природный, родовой казак. Не просто принадлежит к казачьему роду, но и живет по их устоям и традициям. "Основной состав нынешних, но уже пожилых казаков участвовал во многих военных конфликтах, как в бывшем СССР, так и за его пределами. И они считали своим долгом передать накопленный опыт нам, внукам. А мы, соответственно, — будущему поколению", — говорит Дмитрий Туев. Курсы длятся 2,5 месяца, после чего будущий казак проходит проверку своих теоретических и бойцовских качеств. По окончании занятий на торжественном построении отличившихся ребят переводят в атаманскую сотню. А те, кто остался в курсантах, учатся дальше.

Сейчас на курсах занимаются около 20 человек. Ребят учат рукопашному бою, джигитовке, пластунству и правильному владению оружием. Также существует договоренность с военкоматом, чтобы курсанты ушли служить в элитные войска: спецназ, разведку. "В этом году весной мы проводили в армию 10 учеников. При этом они приостановили учебу в университете", — говорит начальник казачьих курсов Николай Некрасов. По его словам, с их стороны оказывается поддержка не только до армии, но и после нее. "Основной акцент ставится на получении высшего образования, — рассказывает Николай Некрасов. — Если человек специализировался на джигитовке, то чаще всего потом поступают на ветеринарные, зоотехнические специальности, а также в политехнические и железнодорожные институты". После получения дипломов многие устраиваются на хорошие места.

Тренировки ребят, равно как и посещения занятий, проходят абсолютно бесплатно. Инструкторы работают на голом энтузиазме. Задачи движения Николай Некрасов определяет так: "Мы должны оторвать ребят от мусоропровода, возле которого они пьют пиво и курят; надо создать условия, чтобы они пришли сюда, наборолись, наигрались, и у них уже сил не оставалось на дурные мысли".

Сейчас тот же Дмитрий Туев не просто гордится принадлежностью к потомственному роду казаков, он передает свои знания молодым омичам. Но в городе существуют и другие организации, именующие себя казачьими. По мнению родовых казаков, принадлежность к их движению используют в корыстных целях и дискредитируют образ, который складывался веками. Например, обеспеченный человек регистрирует в Государственном реестре казачьих обществ свой штаб. Набирает в него людей, ведущих асоциальный образ жизни, или уголовников. "Ряженые" берут под свою охрану, к примеру, дачный поселок, ведь казачья форма в сознании простых граждан всегда вызывала доверие и чувство защищенности. И получается, что люди судят о современных казаках на примере алкашей и дебоширов.

Также люди используют общину как трамплин, с которого можно прыгнуть на уровень выше своего положения в обществе. Об этом говорит и кандидат исторических наук, профессор кафедры истории и философии Владимир Шулдяков: "Человек развивается в бизнесе, и в определенный момент "упирается в потолок". И, например, чтобы попасть в Государственную Думу, вступает в казачьи ряды, начинает метить в атаманы". Он считает, что период романтизма и героизма в казачестве давно прошел. Часть людей вообще отошла от движения, другая часть представляет собой совокупность групп. "Они надели форму, прицепили придуманные собой медали, но реальных дел пока не совершили", — считает Владимир Шулдяков.

Порядок в сложившейся ситуации настанет тогда, когда каждый человек будет сидеть на своем месте. "Реальных дел действительно очень мало", — замечает Николай Некрасов. По его мнению, сейчас основной акцент нужно делать на воспитании молодежи. При проведении соответствующей политики среди ребят, совершенно реально помочь возрождению казачества. Но не у всех хватает для этого стремления и сил. "Кто-то молча занимается с парнями, но у него нет денег для того, чтобы выехать с ними на соревнования или показательные выступления. А кто-то пишет красивые отчеты и получает за это деньги", — говорит он. Поэтому многие казаки, которые действительно готовы помогать, просто отошли от движения. Видимо, устали ждать, когда же их помощь пригодится.