События 19-21 августа 1991 года изменили ход истории огромной державы. Для одних они остались в памяти, как последний шанс сохранить СССР. Для других — как торжество свободы. Для третьих — как безнадежная попытка повернуть время вспять.
Шесть пожилых уставших мужчин в серых костюмах 19 августа 1991 года собрали в Москве пресс-конференцию, чтобы рассказать стране о чрезвычайном положении. Заговорщики выглядели потеряно. А у главного спикера — и.о. президента СССР Геннадия Янаева — и вовсе дрожали руки. Эти события потом так и назовут — путчем «дрожащих рук».
«Скажите, пожалуйста, понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?» — спросила журналистка Татьяна Малкина членов Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП).
Комитет спасения
Идея о введении чрезвычайных мер по спасению государства созрела в недрах КГБ. Страна разваливалась на глазах. К августу Советский Союз практически лишился шести республик. Литва, Эстония, Молдавия, Армения и Грузия отказались участвовать в референдуме о сохранении СССР.
Первый президент СССР Михаил Горбачев отверг радикальные меры. Он еще рассчитывал на подписание нового союзного договора. Поэтому ГКЧП было создано за его спиной. В его состав вошли главы Минообороны, МВД, КГБ и ряд других представителей советской верхушки — всего восемь человек. Формальным лидером заговора стал вице-президент Янаев.
Вся их программа сводилась к абстрактному стремлению сохранить Союз. Единственными конкретными шагами стали попытки изолировать Горбачева и президента России (РСФСР) Бориса Ельцина. Первая задача была решена. Президента СССР блокировали в крымской резиденции в Форосе. Вторую задачу провалили. Ельцин укрылся в Белом доме.
Противостояние
В Москве появились войска. Всего в столицу ввели порядка 4 тысяч военнослужащих и сотни единиц бронетехники. Солдаты и офицеры без четких приказов и распоряжений «топтались» на столичных улицах в нерешительности.
Тем временем, по центральному телевидению транслировали балет «Лебединое озеро». А у Белого дома, где расположился штаб сопротивления ГКЧП во главе с Ельциным, царила эйфория. Тысячи людей собрались там, чтобы, по их мнению, отстоять свободу.
20 августа путчисты разработали план штурма штаба сопротивления силами частей ВДВ и спецподразделений КГБ. Но письменного приказа на это ГКЧП издать не решился. В итоге спецназ госбезопасности «Альфа» и «Вымпел» отказался участвовать в штурме. А командующий десантниками генерал Александр Лебедь и вовсе перешел на сторону защитников Белого дома.
Финал
21 августа пресс-секретарь президента Ельцина сообщил, что тому удалось созвониться с Горбачевым. По его словам, президент СССР поблагодарил президента РСФСР и защитников Белого дома.
Глава Советского Союза вылетел из Крыма в Москву и подписал указ о низложении путчистов. В тот же день генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте членов ГКЧП.
Судьба части заговорщиков сложилась трагически. Не дожидаясь ареста, дома застрелился министр внутренних дел СССР Борис Пуго.
А 24 августа 1991 года в служебном кабинете в Кремле обнаружили тело маршала Советского Союза Сергея Ахромеева, работавшего советником у Горбачева.
Военначальник оставил предсмертную записку: «Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца».
Позиция заговорщиков
Остальных путчистов арестовали, осудили, а в 1994 году амнистировали. Янаев категорически отрицал вину ГКЧП в совершении государственного переворота.
«Мы не разогнали ни одну структуру государственную, не посадили ни одно должностное лицо, даже Гавриила Харитоновича Попова, мэра Москвы, не освободили от работы, хотя он деликатного свойства информацию таскал американскому послу по пять-шесть раз в день», — сказал он.
Экс-председатель КГБ СССР Владимир Крючков считал, что он и его соратники «противились подписанию договора, разрушающего Союз». «Я чувствую, что был прав. Жалею, что не были приняты меры по строгой изоляции президента СССР, не были поставлены вопросы перед Верховным Советом об отречении главы государства от своего поста», — отметил чекист.
Бывший вице-президент России Александр Руцкой, защищавший в те дни Белый дом, впоследствии также отказался считать события 1991 года путчем «по той причине, потому что никакого путча не было».
«Было стремление определенной группы людей, руководства, направленное на сохранение Советского Союза как государства любым путем. Вот была главная цель этих людей. Никто из них не преследовал каких-либо корыстных целей, никто не делил портфели власти. Одна цель — сохранить Советский Союз», — был уверен Руцкой.
Горбачев, Ельцин и демократы
Горбачев же напрямую обвинял членов ГКЧП в распаде страны. «За конец перестройки и развал Советского Союза ответственны те, кто организовал путч в августе 1991-го, а после путча использовал ослабленную позицию президента СССР», — заявил он.
Ельцин в своей книге «Записки президента» написал, что в те три дня «кончился один век, начался другой». «Быть может, кому-то такое утверждение покажется слишком оптимистическим, но я в это верю. Верю, потому что в эти дни рухнула последняя империя», — полагал первый президент России.
«Империя советская, начиненная бесконечными арсеналами оружия, распалась юридически безупречно, и было создано Содружество независимых государств», — так считал один из главных демократических идеологов того времени Геннадий Бурбулис.
Бывший советник Ельцина Сергей Станкевич говорил, что «провалившийся путч ускорил мирную демократическую революцию». «Вместо потерпевшей крах советской империи мы обрели новый государственный проект, вполне способный к успешному саморазвитию, — демократическую федеративную республику с рыночной экономикой», — заверял он.
Но, несмотря на усилия пропагандистов, крах августовского путча не стал общенародным праздником свободы. Развал СССР катком прошелся по судьбам слишком многих людей.
Мнение экспертов
Политолог Георгий Бовт считает, что в современном российском обществе нет единодушия относительно оценки августовских событий 1991 года. «Кто-то считает это трагедией, кто-то борьбой за власть, в которой "все были хороши ". Но лишь самое незначительное меньшинство придерживается наивно-канонической версии той поры, что это была "победа демократии"», — пояснил эксперт.
По его мнению, «СССР, как и царская Россия, были, конечно, необычными империями». «Но, как все империи в период становления национальных государств, они были обречены на распад или развод. Он начался не в 1991 году, а в 1917-м», — считает Бовт.
Профессор МГИМО Андраник Мигранян полагает, что последний гвоздь в крышку гроба горбачевской перестройки забил Ельцин, получив легитимную власть в России по результатам национальных выборов. С этого времени даже прошедший референдум не смог бы сохранить Советский Союз, многие республики просто отказывались в нем участвовать.
«Таким образом, даже если бы путч удался, то, скорее всего, нельзя было бы удержать Советский Союз от распада, или для этого следовало бы применить насилие в огромных масштабах, на что руководители путча — эти старые, безвольные, беспомощные люди, как они себя показали — не были готовы», — заключил профессор.
