НАВЕРХ

На холодной площади: как в столице митинговали за Навального

Перенос приговора Навальным на конец года не помог избавиться от митингов по всей стране. И хотя в Москве «народный сход» оказался не таким массовым, но город давно уже не видел перегородивших дорогу солдат в нескольких шагах от Кремля. Наш московский колумнист побывал на Манежной площади в предновогодний вечер.

Стоят рождественские елочки,
Скрывая снежную тюрьму.
И голубые комсомолочки,
Визжа, купаются в Крыму.

Георгий Иванов

На Манежную площадь не пробраться, всю ее заблаговременно огородили автобусами Мосгортранса, а на дальние подступы подогнали дорожную технику – ту самую, которая, оказывается, даже есть в городе. Техника ощетинилась ковшами и снегосгребателями, как бы напоминая, что «вражьи кости нам, как снег под каблуком». Особо эрудированные наверняка вспомнили и печень по асфальту.

Ну а совсем уж на границе чиновничьего сознания, у библиотеки имени Ленина, сгрудились металлические заборчики «УВД ЦАО». Они тут нужны на случай обороны проходной Кутафьи башни. Так далеко, впрочем, митингующие на заходят: протест кучкуется по обеим сторонам Тверской, слегка загибаясь за угол, к факультету журналистики МГУ.

На углу у «Националя» особенно многолюдно: выставленный забор, мешающий проходу, загоняет всех в узкий коридор, с одной стороны ограниченный окнами какой-то кафешки, а с другой – припаркованными в два ряда машинами. Естественно, что люди, порой даже не относящиеся к протестующим, выходят на проезжую часть – к своим машинам, поснимать «космонавтов», охраняющих забор, или просто выбиться из возможной давки.

Фото: © Алексей Обухов

Тут-то и случается явление мента народу.

Толстый омоновец – именно толстый, примерно таких габаритов, как знаменитый киевский беркутовец, на голове которого треснула каска, – начинает подталкивать вышедших за забор. С презрением в голосе он объясняет: «Какие же вы примитивные, даже не понимаете, что нельзя ходить по проезжей части».

Чувствуется, что он здесь – высшая форма жизни, отрастившая за 15 лет эволюции шлем и бронежилет на страх всей пищевой цепочке. Говорить с ним? Вежливо интересоваться, с чего это посреди города вдруг оказались войска, почему он тут работает регулировщиком? – Бесполезно. Жемчужный прапорщик может снять свой браслетик, но от этого не перестанет быть жемчужным.

А с тротуара между тем доносится классическое: «Уважаемые граждане, не мешайте проходу граждан». Особенно уважаемых омоновцы волокут в автозаки: задержанные не сопротивляются «законным требованиям сотрудника правоохранительных органов», зная, что каждый оторванный шеврон стоит, если что, пару лет свободы.

Задержанных, на вид вполне безвредных, прислоняют к стенке автозака, руки на ширину плеч, ноги расставь, шмон – и в автобус. На мгновение открывшиеся двери дают увидеть, что там таких уже не один десяток. Осторожно, двери закрываются. Непрозрачные стекла сморгнули, и снова стоит себе тихая безобидная машинка, до нового «АМ!» Сцену оттеняет новогодняя декоративная елочка.

Улица, откуда только что выдернули жертву, будто и не замечает потери своих, даром что за каждым задержанным обязательно бежит парочка журналистов, снимая и записывая каждое движение.

Вот какая-то женщина радуется в трубку: «А я Навального успела увидеть!» Чуть дальше молодая пара запускает сияющий праздничными огнями квадрокоптер – хочет снять панораму. Через полчаса она войдет в свою маленькую историю: ОМОН вызовет к ним сотрудников ФСО. Сияющий вертолетик слишком близко подлетел к Кремлю, напугав его сумрачных обитателей.

Рядом встретились знакомые – похоже, студенты; по соседству отец подошел к дочери – добирались с разных концов города, чтобы встретиться именно здесь холодным вечером.

Все тротуары Тверской, до памятника Долгорукому, заполнены людьми и огорожены заборами. Вдруг – оживление. На высокой стене дома начинает мигать лазерная надпись «Нет Майдану в Москве». Никто не удивляется, кроме все тех же полицейских, задирающих головы в поисках незваных трубадуров режима. Ходить далеко не надо: вон зеленый огонек светится на балконе пятизвездочного Риц-Карлтона. Широко жил партизан Боснюк на бюджетные деньги.

Фото: © Алексей Обухов

Солидный дядька в костюме, которого так и хочется назвать мажордомом, зовет господ полицейских: непорядок-с, непорядок-с. У нас солидное заведение-с, вы уж урезоньте своих… Господа полицейские жмутся и задумчиво глядят в небо мимо нужного балкона.

Фото: © Алексей Обухов

В общем-то, уже все понятно. Еще полчаса-час – и митинг кончится привычным образом: протестующих выдавят с поверхности в метро в надежные руки оперативников центра «Э».

Их там, внизу, уже в избытке: перед эскалаторами стоят и обычные полицейские с мегафоном «Закрыто на выход, не велено», и улыбчивые граждане в штатском (те самые «эшники»), и даже немного экзотики – казак с казачкой в настоящих кубанках, юные помощники милиции.

Отъехать пару станций – и город, только что бывший на осадном положении, начинает жить обычной жизнью – предновогодняя суета, забеги по магазинам. Какой суд, какой Навальный, какие войска?

За пару часов на углу Тверской задержали 245 человек.

P.S. Утром 31 декабря оказалось, что митинг еще продолжается. Группа активистов провела у Кремля всю ночь: волонтеры подвозили им горячее питье, пледы и грелки.

Алексей Обухов, специально для Sibnet.ru.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.

Еще по теме
Православные возмутились новым дизайном тысячной купюры
«Сплин» убрали с афиш фестиваля «Ветер Сибири» после жалобы
Совет отцов потребовал отменить «Сплина» на фестивале «Ветер Сибири»
Журналист из США ужаснулся победе трансгендера в конкурсе красоты
смотреть все
Обсуждение (9)