ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ
Министр сельского хозяйства России Александр Ткачев в Шанхае на переговорах с министром сельского хозяйства Китая Хань Чанфу предложил отправлять пресную воду в засушливый регион Китая. Российский министр уточнил, что речь может идти о перенаправлении 70 миллионов кубометров, которые производятся вследствие пропуска весеннего паводка.
Ткачев добавил, что если Россия и Китай будут совместно развивать существующую инженерную инфраструктуру, то без ущерба для экологического состояния водных объектов объем водоподачи можно будет увеличить до миллиарда кубометров в год. При этом он отметил, что будет вести переговоры с Казахстаном. Ответная позиция Китая по данному вопросу озвучена не была.
Собственно, идея переброски вод сибирских рек не нова — подобный проект разрабатывался ещё в советские времена. Над ним трудились в течение двадцати лет 160 проектно-изыскательных и научно-исследовательских институтов, а руководило процессом Министерство мелиорации и водного хозяйства СССР.
По замыслу авторов идеи, сток Иртыша, Оби, Тобола и других рек должен был преобразить засушливые регионы среднеазиатских республик — прежде всего Казахстана и Узбекистана. Предполагалось, что канал длиной 2,5 тысячи километров, шириной до 300 метров и глубиной 15 метров соединит Обь, Амударью и Сырдарью через Аральское море. Воды Иртыша и вовсе предполагалось повернуть вспять.
В случае реализации новая гидросистема обещала стать одним из самых грандиозных инженерных проектов XX века, причём от канала, несмотря на высокую стоимость, ожидали рентабельности на уровне 16% в год. Однако, к счастью для экологов и жителей Сибири, в 1986 году Политбюро ЦК КПСС решило прекратить работы.
Гвоздь в гроб проекта забили несколько учёных, которые развернули настоящую кампанию среди власть имущих по разъяснению катастрофических последствий «поворота рек». В случае реализации планов Сибири грозили непредсказуемое изменение режима вечной мерзлоты, затопление огромных территорий водохранилищами, повышение солёности вод Северного Ледовитого океана, непрогнозируемое изменение климата, гибель флоры и фауны и прочие беды.
ПРИРОДНАЯ КАТАСТРОФА
Современные ученые остались солидарны с советскими коллегами: за грандиозным проектом они видят экологическое бедствие.
«Самый горячий пример, что произошло в Аральском регионе. Часть стоков Амударьи и Сырдарьи изымали, чтобы орошать хлопковые поля, это продолжалось много лет, еще издревле, и в какой-то момент произошла ситуация, когда реки обмелели и перестали достигать Аральского моря, и дальше все знают, чем закончилось — экологической катастрофой. Должен быть тщательный расчёт последствий мероприятия, превышает ли возможная экономическая выгода возможный экологический ущерб», — прокомментировала доцент кафедры общей и региональной геологии НГУ Наталья Осинцева.
По ее словам, несостоятельным является аргумент, что поворот рек избавит Западную Сибирь от паводка.
«Паводковая ситуация связана с тем, что у нас реки текут с юга на север. Поэтому вскрываются реки раньше на юге и потом постепенно лед вскрывается севернее. Южная часть Оби течет, а на севере реки скованы льдом, вода течет и встречает препятствие в виде пробок, и ее уровень поднимается в верховьях рек. И, конечно, большой запас снега. Если часть истока изъять в верховьях, насколько это уменьшит паводковую ситуацию, непонятно», — отметила собеседница.
Она считает, что последствия данного проекта непредсказуемы, так как изменится природный ландшафт.
«Если забрать часть воды из Оби, то произойдет иссушение так называемых Васюганских болот Томской области, а это климатоформирующий природный массив, то есть от этих болот зависит климат всего региона. Из-за их осушения может нарушиться существующий климат всей Западной Сибири, что приведет к природной катастрофе», — сказал завкафедрой природопользования и геоэкологии географического факультета Алтайского государственного университета Геннадий Барышников.
Доцент и научный сотрудник кафедры геоэкологии и природопользования Горно-Алтайского государственного университета Ольга Журавлева в свою очередь отметила, что смысла все это затевать просто нет – переброска дорогая, а эффективность будет невысокая.
«И, если сесть и просчитать все, то получится, что овчинка выделки не стоит. Зимой у нас в высокогорьях все реки промерзают до дна, и, за исключением ливневых дождей, избытка воды просто нет. Но эти явления (ливневые дожди) нужно было бы предугадывать заранее и как-то передавать, а это, опять же, совсем не рационально и не очень возможно. Думаю, изначально эта идея просто не очень продумана», — отметила она.
ВЫГОДА ПОД СОМНЕНИЕМ
По словам Барышникова, есть два решения, откуда брать воду. Первое – из Гилевского водохранилища (крупнейший искусственный водоем на территории Алтайского края). Срок его работы рассчитан до 2055 года, то есть, это еще около 40 лет, а потом оно заилится, потому что в реке Алей много взвесей. А если забрать оттуда 25% воды, этот срок снизится до 20 лет.
«Второй вариант – по Кулундинскому каналу, который был построен для орошения Кулундинской степи, но и здесь это не может быть рациональным. Его общая протяженность 180 километров, хотя по проекты было около 300, он не достроен, а сейчас еще и заболачивается, поднимаются грунтовые воды, вдоль канала образуются солончаки. Нужны ли нам все эти проблемы? Ведь переброска воды их усугубит», — сказал эксперт.
Он считает, что с экономической точки зрения этот проект — полнейший абсурд. «Это самая настоящая глупость, и если у нас такие вопросы решает министр сельского хозяйства, это значит, что он совсем не разбирается в технологиях и других вопросах. Ведь, чтобы переправить эту воду в Китай, нужно, в первую очередь, преодолеть территорию Казахстана, который не меньше, чем Китай, а, возможно, и больше, нуждается в воде. И что, Казахстан будет смотреть, как 72 миллиона кубометров воды в год протекает по его территории, и ничего не делать? То есть, это было бы еще и политически невыверенное решение», — заявил Барышников.
Доктор исторических наук Владимир Дацышен соглашается с коллегой в том, что в озвученном варианте проект нежизнеспособен, хотя в целом сотрудничество трех стран по воде возможно, но им надо заниматься более серьезно. Поэтому он считает, что выступление Ткачева не станет поводом для укрепления связей России и Китая
«Просто вспомнить, что существует Китай, потому что последнее время все реальные проекты сотрудничества сворачиваются. Похоже на специальный взброс напомнить обществу про Китай или про политика (Ткачева)», — считает Дацышен.
Очень сложно оценить стоимость воды как товара, считает старший преподаватель кафедры территориальной организации производительных сил и экономики природопользования НГУЭУ Екатерина Цускман.
«В этот проект должны быть колоссальные вложения и за счет стоимости ресурса они должны отбиваться, неясно, нужно ли это Казахстану и Китаю, куда мы собираемся перебрасывать сток. Готовы ли они платить ту сумму, которую мы захотим, чтобы вернуть вложения? Чтобы минимизировать экологические последствия, надо рыть не канал открытый, а загонять воду в трубу, что еще больше увеличивает затраты на техническое и инженерное обеспечение. Сама вода не потечет, нужно использовать энергетический ресурс, это увеличивает потребление ископаемого топлива», — прокомментировала Цускман.
Она добавила, что если воду перебрасывать только паводковую, то есть не в постоянном режиме, то экономического смысла в этом нет, так как не окупятся затраты на обеспечение переброски и ликвидацию ущерба окружающей среде.
