Ван Дамм из СССР

Бои Максима Тарасова — это классика смешанных единоборств. Участник первого турнира в России по боям без правил 1995 года, чемпион Европы и Мира по ММА рассказал о том, как нужно идти к своей цели, как спортсмены выживали в 90-х, и о том, что должен уметь каждый мужчина.

— На боях Вас представляли как чемпиона Советского Союза по дзюдо. Большая конкуренция была в те годы?

— Ну, чемпионом Союза я не был, был третьим призером по старшим юношам в 1989 году. На следующий день после школьного выпускного вечера у меня уже был билет на автобус. Нужно было ехать на первенство СССР. Конкуренция просто сумасшедшая! Элитой в дзюдо всегда были кавказские республики. В моем весе первым стал грузин, вторым — дагестанец, третьими — я и еще один грузин. Обычно борцы не с Кавказа с трудом пролазили в призеры.

— Как вы пришли в спорт?

— Я учился в городе Арзамас-16 Горьковской области (сейчас это Саров Нижегородской области), в школе с английским уклоном. С детства тянуло в спортзал. Там другие отношения, другие приоритеты, даже шутки другие. Такая жесткая пацанская атмосфера. Это и борьба за выживание, и конкуренция, и борьба за лидерство. В то же время это — и жесткий кодекс чести, высокие требования к находчивости и интеллекту. Физическое превосходство далеко не всегда на первом месте. Если ты даже чуть-чуть "протормозишь", мало не покажется. Это и сейчас так. В настоящих жестких мужских коллективах нужно быть человеком достойным. Жадные, лживые и откровенные "тормоза" здесь не выживают. Любой чемпион может попасть под раздачу, если "буксует" и не понимает шуток. Так вот я и жил, пока в 1989 году меня не забрали в армию.

— Призеров Советского Союза в ранге мастера спорта тогда забирали в армию?

— Да. Я не смог поступить в институт и — вперед за Родину! Вообще-то, я должен был служить в спортроте, однако нас, 10 мастеров спорта СССР из Горьковской области, отправили в обычные войска. Времена были такие, что государству нужно было думать, как накормить людей, а не заниматься такой ерундой, как особые условия службы для спортсменов. Попасть в "нужную" часть и заниматься спортивной карьерой стало очень не просто. В итоге служил в войсках ПВО в Подмосковье. Перед дембелем, в 1991 году, когда в стране началась неразбериха, некоторые солдаты из южных республик начали попросту "сваливать". Утром встаем — в казарме нет троих человек, убежали домой. Прибалты и украинцы терпели до конца, а осетины и грузины, азербайджанцы и армяне поехали воевать за свои земли.

— После армии в большой спорт вернуться непросто?

— У меня с детства была мечта — выступить на Олимпиаде по дзюдо. Однако, когда в самый расцвет ты на два года оторван от большого спорта, вернуться очень сложно. После армии я начал "впахивать", думал, быстро догоню. Но когда ты растренирован и даешь организму большую нагрузку, он начинает барахлить. У меня, к примеру, началась аритмия. Врачи говорят, мол, это пройдет, это нормально, но годик нужно потерпеть, сильно не тренироваться. А у меня не то, что год, каждый день был на счету. Я не мог целый год сидеть на шее у родителей и ждать. Что сказать, перестроечное время, конечно, фиговое было. В магазинах — шаром покати. Стоишь в очереди за перловкой… Жрать нечего, и в то же время — большие спортивные амбиции. Фактически, реализоваться у меня они не могли. Было безвременье, когда спорту внимание не уделяли.

— Но ведь чемпионаты России по дзюдо тогда проводились.

— Да, проводились. Но я выпал из тренировочного процесса и временно не мог конкурировать с лучшими. Но есть примеры тех, у кого получилось. Мой сослуживец смог хорошо войти в тренировки после армии и впоследствии занимал призовые места на чемпионатах мира по самбо и дзюдо. Он после службы сумел приспособиться. Тема была такая: нужно было устроиться в милицию, чтобы иногда ходить, палочкой махать, а в свободное время тренироваться и выступать за "Динамо". Но после армии меня трясло от людей в погонах. И по этому пути я не пошел, хотя в голове постоянно сидела мысль, что как спортсмен я себя не реализовал. Получается, что в армии моя карьера дзюдоиста закончилась.

— На профессиональных турнирах вы начали выступать только спустя еще четыре года. Чем занимались все это время?

— После демобилизации и короткого спортивного лагеря я устроился охранником в банк. Позвали знакомые: "Давай, тут в стране сейчас бизнес начинается: банки, фирмы! Нормальные зарплаты, кредиты будут давать…" На самом деле при инфляции, которая тогда была, процент по вкладам был 360 % годовых, а по кредитам проценты были еще больше. Месяца два–три так просидел в банке, от скуки в ящике стола нашел учебник английского языка за 7-й класс, говорю своим пацанам: "Хотите, я вам почитаю?" Я же учился в школе с английским уклоном. Мимо проходит управляющий и спрашивает: "А ты что, английский знаешь?" Я говорю: "Ага, я же во 2-й школе учился". Он мне: "А что ты здесь сидишь? Давай переходи в валютный отдел! Мне там сотрудник нужен". Через месяц я уже поступил заочно в институт на финансы и кредит. Мои друзья меня охраняют, а я в галстуке, валютой торгую… Забавно.

— Так просто все.

— В функциях банковского клерка нет ничего сложного. Мне наскучило через два месяца. Галстучек, все дела, хорошая зарплата, это здорово. Но эта работа не для каждого человека. Это для тех, кто любит спокойную стабильность: когда с тебя особо не спрашивают, а ты, в свою очередь, ничем не управляешь и особо ни за что не отвечаешь. Работа в банке — это выполнение унифицированного набора операций. Да, надо быть внимательным, чтобы не ошибиться в цифрах, вот и все. Вся банковская деятельность давным-давно придумана. Человеческие и спортивные амбиции у меня не остыли, но жизнь заставила на время переключиться.

— И вы решили вернуться?

— Мой товарищ Олег Тактаров, с которым мы занимались у одного тренера, в то время вел бизнес в Нижнем Новгороде. И довольно, кстати, успешно.

Олег Тактаров и Максим Тарасов

— Олег на 4 года старше меня. Он уехал в США и постоянно говорил, что хочет сниматься в кино. Говорил: "Чем я хуже Ван Дамма?" Олег пробивной парень — идея пришла, и он попер. Но в Голливуде ему сказали: "Кто тебя здесь знает? Сначала нужно засветиться". Так он стал бойцом UFC. Но сначала он выиграл по дзюдо чемпионат одного из штатов. Когда стал чемпионом UFC — звонит: "Выиграл!" Тут я всерьез задумался: я ведь тоже хочу! И случай не заставил себя долго ждать. В программе "Золотая шпора", которую вел Александр Иншаков, объявили набор на первый в России турнир по смешанным единоборствам. Я позвонил брату в Москву, и попросил его съездить и записать меня на этот турнир. Приехал туда. Одну схватку выиграл у "рукопашника", другую проиграл. Весовых категорий, кстати, тогда не было.

— Мои бои понравились организаторам, и меня стали приглашать. С 1995 по 2000 год я выступал на профессиональных турнирах по версии IAFC (Международный Совет по Абсолютным поединкам, президент Иншаков Александр Иванович ). Три года я набирался опыта, а затем, когда появились весовые категории, смог стать чемпионом открытого первенства Украины, Азии, Европы и двукратным чемпионом мира в категории до 90 килограммов. В 1999 году выиграл в Москве супербой у Патрика Смитта — известного участника первых турниров UFC. Мой профессиональный рекорд 18 побед и 4 поражения. Все поражения мне нанесли бойцы больше меня весом на 20-30 килограммов. Первые три года своих выступлений мы дрались без весовых категорий, их просто еще не было. А до 90 килограммов я выступал с 1998 по 2000 год. и уже не проигрывал.

В те времена бойцам платили большие гонорары?

— Гонорары были, конечно, смешные. Полторы, две, четыре тысячи. Тогда спортсмен мог проводить по три боя в день, а время поединка было неограниченно. Иногда посильную финансовую помощь оказывали друзья, с кем вместе занимались борьбой. Но о покупке, к примеру, недвижимости, не могло быть и речи. Но все ждали, что вот-вот наш спорт станет коммерческим, можно будет заработать. Сегодня боец нашего уровня, выступающий в Америке, может заработать за один–два боя столько же, сколько я заработал за 5 лет.

— А как в России?

— По большому счету, все осталось так же, как и в мое время. Ребята, которые выступают в России, дерутся за пояса. У меня есть ощущение, что так будет еще долго. Но я, к счастью, дрался не за деньги, а за нереализованную мечту. У меня была цель стать чемпионом мира — я ее достиг. Хоть и не в дзюдо, которое и сейчас остается моим любимым видом спорта.

— Добившись своей цели, вы решили уйти?

— Да. У меня были серьезные травмы. На последнем турнире я выступал с разорванными крестообразными связками. Что меня ждало дальше? Денег никаких, мне 30 лет. На одном из турниров в Москве в качестве гостя приехал серьезный бизнесмен, жена которого оказалась моей землячкой. Она узнала меня, и после боя они пригласили меня пообщаться. Он дал мне свою визитку и сказал: "Когда закончишь выступать — позвони". По завершении карьеры я возглавил службу безопасности на его предприятии и 8 лет работал в Москве. Так закончилась моя спортивная и началась "гражданская" жизнь.

— Непросто было к ней привыкнуть?

— В каждом жизненном периоде есть свои плюсы и минусы. Вне спорта свои проблемы, переживания, успехи и победы. Здесь заканчиваются пиковые перегрузки для организма и психики, которые есть в профессиональных единоборствах. К примеру, через два-три месяца турнир, и ты начинаешь тренировки по плану, каждый день выполняя примерно одно и то же. Это надоедает, на тренировку идти неохота. С одной стороны, у тебя есть высокая спортивная цель, с другой — можно сходить погулять, потусоваться, в кино с девчонками или просто поваляться, телек дома посмотреть. Но так никогда чемпионом не стать, выбирай, что тебе важней. Мне в прямом смысле приходилось себя заставлять тренироваться. Когда начинается турнир, когда ты сидишь в раздевалке перед выходом в клетку, совсем непонятно, что происходит с организмом. Даже не начав разминаться, чувствуешь, что организм изнутри начинает перегреваться и пот льет градом. Это называется "перегореть". Тут так: "подгореть" можно, но "перегореть" — нет. Энергию нужно сохранять на поединок. Как это происходит, медитацией или усилием воли, не знаю. Когда все заканчивается, и если ты еще и победил, груз, который тебя расплющивал, исчезает. Друзья, улыбки, всеобщая радость, камеры, корреспонденты — происходит выплеск сумасшедшей энергии. Иногда мне хочется испытать снова эти чувства. Вообще, я считаю, что достаточно один раз в детстве встать на пьедестал, и все: выигрывать хочется снова и снова.

— Как вы оказались на постоянном месте жительства в Сибири?

— В Новосибирске был филиал организации, где я возглавлял службу безопасности. Выйдя из спортзала, погрузиться в экономические документы и юридические тонкости было непросто. Пришлось получать еще и юридическое образование. А однажды мне позвонил Магомед Мирзамагомедов (обладатель Кубка Евразии, чемпион мира по боям без правил — Sibnet.ru) и сказал: "Максим, помогай! Хотим организовать турнир в Новосибирске". Естественно, мы достаточно известны в мире ММА. С Магомедом мы выступали в Бразилии вместе. Так вот, я, живя в Москве, начал дистанционно помогать ребятам из "Союза Ветеранов спорта" — Андрею Черепахину и Магомеду. Я занимался всем, что у меня получается лучше. Турниры ребята организовывали раз год. Так продолжалось до тех пор, пока я не решил переехать в Новосибирск навсегда.

— Это достаточно необычно: переехать из Москвы в Сибирь.

— В Москве все складывалось неплохо. Но я понял важную вещь: хоть я и являюсь руководителем, никаких значимых решений я не принимаю. А для мужчины и тем более для человека амбициозного это очень важно. Нужно постоянно быть в тонусе и не утрачивать чувство, что твоя жизнь зависит только от тебя. Нужна возможность принимать важные, ответственные решения. После пяти лет жизни в Москве у меня начался некий дисбаланс в душе. В Новосибирске я руковожу маленьким предприятием, но все решения принимаю сам. Так же, как я руководил своей судьбой, мечтая стать чемпионом мира.

— "Союз ветеранов спорта" каждый год проводит в Новосибирске элитные турниры по ММА. Зачем вам, бывшим спортсменам, проводить масштабные турниры, которые наверняка не приносят доход?

— Примерно для того же, зачем нам нужно было стать чемпионами. Кто-нибудь в Сибири сегодня может организовать что-то подобное?

— Наверное, нет.

— А мы можем. Мы держим себя в тонусе, доказываем, что мы лучшие. При этом еще пытаемся показать людям, сколько всего прекрасного есть в этой жизни. Не занимайтесь ММА, занимайтесь теннисом или бегом. Только не сидите во дворе и не бухайте! У нас такая "движуха" начинается перед каждым турниром! Я думаю, что мы любое, даже самое крупное дело сможем потянуть. Организовать и выстроить систему спортивных школ, построить любой спортивный объект — да что угодно. И сделаем честно и без всяких злоупотреблений. Мы проводили турнир — сборная России против сборной Северного Кавказа. Это образец того, как надо сближать нации! Люди с Кавказа приехали, выступили, прочувствовали, как в Сибири принимают. Приехали домой, рассказали другим. Прямую трансляцию того турнира вел канал "Боец" и некоторые Республики Северного Кавказа . Там все на ушах стояли!

— Какие планы у вас на ближайшее время?

— Максимум того, чего мог в спорте, я добился. Сейчас у меня появляются амбиции подготовить кого-либо для профессиональных выступлений в ММА. Но если бы таким, как мы, в государстве уделялась серьезная поддержка для занятий нашим любимым делом, из наших рук, из наших сердец вырастали бы новые звезды. Понятно, что чемпионами мира станут из ста 2-3 человека, но остальные образуют очень достойный коллектив. Коллектив здоровых людей. Я сужу по своей спортивной секции. Мы общаемся до сих пор. Мы воспитывались вместе. Тренер привил нам одинаковые жизненные принципы. Остаются только единомышленники. Пришла посылка в спортлагерь — делится на всех. У кого-то что-то случилось — все помогли. Что-то украсть у кого-то — никогда в голову никому не придет. Я понял, что хочу добавить к основным занятиям еще и педагогическую, тренерскую деятельность. Для меня это новая идея, новая цель. Жаль, что одной жизни не хватает, чтобы все мечты реализовать.

Записи боев Максима Тарасова вы можете посмотреть здесь.